«Но в торт-то кто-то должен лезть! – подумала Яна и вздохнула. – Я даже знаю кто! Не Виктор Васильевич же…»

Она сняла свою одежду и надела костюм зайчика. Если на Лене все сидело как влитое, то на ней висело, как спущенный парашют. Бюстгальтер был велик размера на три, трусы на два. Если Лена напоминала пушистого аппетитного кролика, то Яна худого, жилистого зайца, видимо, это был заяц-стайер, за которым долго охотился волк. Прозрачность трусов тоже не нравилась Яне, и она недолго думая повесила спереди пушистый хвост зайца. Затем Яна надела уши и, сняв крышку торта, залезла внутрь. Правда, был еще один соблазн, а именно переправить циф-ру четыре на торте на восемь или девять, но она удержалась.

Скоро на кухню вошли люди, приподняли крышку торта, и голос Виктора Васильевича спросил:

– Леночка, ты там?

– Угу!

– Возьми бутылку шампанского. На счет три мы открываем крышку, а ты бутылку, то есть появишься сразу с шампанским и нальешь имениннику.

– Угу! – ответила Яна, схватила бутылку и захлопнула крышку торта, прищемив уши.

Торт покатился. Яна слышала возгласы радости и удивления, аплодисменты и смех.

Торт остановился.

«Ну, сейчас я его поражу!» – подумала Яна, вцепившись в пробку от шампанского.

Где-то далеко раздавался голос Виктора Васильевича, он что-то торжественно говорил, затем голос приблизился.

– И вот примите от нашего коллектива этот торт, куда мы вложили наши сердца и любовь к вам.

– Раз… два… – начал он отсчет.

Яна судорожно дернула пробку и на счет три выбила головой крышку торта, встала во весь рост, пробка пулей вылетела прямо в глаз Виктору Васильевичу, который даже не успел удивиться, так и упал как подкошенный.

Между тем Яна, зажмурившись от внезапного яркого света, поливала шампанским смокинг Ричарда, застывшего столбом с пустым бокалом, куда не попало ни капли шампанского.

В зале повисла гробовая тишина, все с ужасом смотрели на этого худосочного «зайца», с закрученными ушами, как у кролика из рекламы Несквика.

Ричард пошел багровыми пятнами, шрам на щеке задергался. Он вытянул Яну из торта и под мышкой понес ее на кухню.

– Как ты могла появиться в таком виде? Что это за шутки?!

– Это не шутки, – всхлипывала Яна. – Я хотела поразить вас!

– Тебе это удалось!

Ричард приволок ее на кухню, посадил на стол, снял с нее дурацкие уши и накинул ей на плечи свой мокрый смокинг.

Вдруг до них донеслись глухие удары и стоны, как из гробницы.

– Что это? – спросил Ричард, уже ничему не удивляясь.

– Это приглашенная девушка из торта.

– Не понял?

– Я решила, что если торт наш, то и девушка должна быть наша.

Ричард подошел к кладовке и открыл дверь, оттуда с визгом выскочила голая девушка и бросилась ему на шею.

– Спасите меня!! Какая-то сумасшедшая закрыла меня в темной комнате, а я с детства боюсь темноты!

– Как же ты собиралась сидеть в торте, милочка? – ехидно поинтересовалась Яна.

Ричарду снять с себя было уже нечего, поэтому он так и стоял с голой девушкой в обнимку, которая, увидев Яну, потеряла сознание.

Утром, трясясь в метро, Яна все никак не могла забыть эту картину, радовало только то, что Ричард сказал, что он никогда не забудет этот день рождения, как, видимо, и Виктор Васильевич, увезенный в глазное отделение городской больницы.

Глава 11

Прошел примерно месяц после знаменательного дня рождения. Яна возвращалась домой после встречи с Асей. Девчонки посидели в кафе, поболтали о жизни, прогулялись по скверу. Яна поинтересовалась у подруги:

– Почему ты не познакомишь меня со своим парнем? А ведь обещала!

– Обещала, когда будет что-то серьезное.

– Ты очень умная, после пяти минут разговора с тобой каждый мужчина начинает ощущать себя полным ничтожеством.

– Что делать? Я себя переделать не могу. – Ася нервно закурила сигарету.

– Надо что-то предпринимать, бороться… как я.

– Вот как ты я точно не могу!

Уже ближе к вечеру Яна шла домой от автобусной остановки и решила купить у Лидии булочку, наверняка припасенную для нее, и устроиться у телевизора с чашечкой кофе, а может, просто почитать книжку.

Яна вошла в пустой и прохладный магазин и поняла, что он действительно пустой, так как самой Лиды тоже нигде не было видно.

– Лида, ты здесь? – позвала Яна.

– Не кричи, оглушишь… – раздался голос Лидии рядом.

Яна заглянула под прилавок и удивленно уставилась на сидящую на коврике, скрестив ноги, Лидию. Перед ней стояло огромное количество пустых бутылок с вином.

– Садись рядом. Я сейчас закрою магазин на технический час! – Лида махнула рукой, и ее повело в сторону. – Нет, лучше на сутки.

Яна обошла прилавок, расстелила пакет и присела напротив Лиды.

– Что отмечаем?

– Так… грустные мысли. Боюсь я в последнее время.

– Чего?

– Так… ты только никому не говори, но мне кажется, что бабу Нюру убили.

– Да, брось, ей было много лет. Подтвердили, что умерла естественной смертью.

– А кто это устанавливал? – Лидия придвинулась к Яне и жарко зашептала ей на ухо, обдав ее перегаром. – Я, еще по молодости, работала санитаркой в больнице, хотела потом на медсестру идти учиться. Приходилось умерших в отделении отвозить в морг, и я видела, что там творилось! Все врачи пьяные, ставили причину смерти от балды, или по диагнозу, с каким лежал, или, если старый человек, то от сердца.

– Делали же вскрытие!

– Да я сама была свидетелем того, что, когда врача попросили сделать вскрытие, он разрезал труп и просто зашил, чтобы шов был, а диагноз снова от балды. – Лида залпом осушила стакан, поморщилась и закусила куском колбасы.

– Вот так-то… а ты говоришь вскрытие! А если ее отравили? Там такие дорогостоящие анализы надо было делать, кто стал бы бедной старушке что-либо делать? Да и милиции возиться не хочется, но я-то знаю! – Лида заколотила себя в грудь. – Ей хоть и было в обед сто лет, но очень здоровая была. Она мне хвасталась, что до сих пор обходится без таблеток, собиралась огород возделывать, даже кур завести хотела. Да ты же сама врач! Разве может человек вот так взять и умереть, без подготовки?!

– Без подготовки? – тупо переспросила Яна.

– Ну да, без репетиции, так сказать… микроинфаркт, потом инфаркт, второй инфаркт, а затем уже можно и умирать.

Яна с ужасом осознавала, что в словах Лидии есть смысл.

– Да ладно, что-то я тебя совсем перепугала, побледнела совсем… ты пей красное-то, у меня вина много. – Лида махнула рукой в сторону ящиков с вином.

– Это же не твое!

– Смотрю я на тебя, Ян, и поражаюсь, вроде взрослая женщина, а как дитя, жить совсем не умеешь. Я спишу все на бой.

– Какой бой?

Лида тяжело вздохнула, налила стакан, подрезала колбасы и принялась терпеливо объяснять:

– Вроде как разбились… стекло все же.

– Ну не столько же много бутылок?

– Не раздражай меня! «Газель» с вином перевернулась прямо у магазина… и точка!

Спорить с Лидией было бессмысленно.

– А колбасу тоже на бой спишешь?

– Колбасу крысы пожрали. Ты ешь! Ешь!

Больше к разговору о бабе Нюре они не возвращались, просто выпили и закусили. Потом, обнявшись, пошли домой, уже у околицы своего дома Лидия, воровато оглянувшись на пустынную улицу, прошептала:

– Так вот что я решила. Как понадобилась наша земля этой фирме… как ее?..

– «Оазис».

– Ну да! Так и не стало бабы Нюры. И никто меня не переубедит, что они тут ни при чем! Поэтому пусть у них хоть золотые документы, я с ними дело иметь не буду. Где гарантия, что по приезде на новую квартиру меня не будет кто-нибудь ждать с топориком в руках? Никуда я не поеду, и точка! – И Лида, шатаясь, побрела к крыльцу дома.

Яна тоже дотащилась до своего дивана, заснула и утром почти забыла об их разговоре, только где-то внутри поселилась смутная тревога.